Целую неделю город Брест и его окрестности поливал дождь. На некоторое время он прекращался, но небо все равно оставалось хмурым и не предвещало погожих дней. Пеленою тумана покрылись многоэтажки, громоздкие индустриальные кварталы, низкие, утопающие в зелени кварталы индивидуальной застройки, Брестская крепость-герой с пронзающим серую пелену стометровым штыком, церкви, вокзалы, некогда шумный, а с определенного времени совершенно безлюдный аэропорт в десятке километров к востоку от областного центра и лесной массив к северо-востоку, издревле именуемый Беловежской пущей.

Неожиданно над городом, пущей, аэропортом блеснул луч солнца. Сверкнул он и на острие титанового штыка в Брестской крепости.

Ближе к обеду тучи растаяли, и в чистом небе появился самолет. Давно аэропорт “Брест” не принимал воздушных лайнеров. Строился он как международный аэропорт, но с распадом СССР оказался невостребованным. Если он и обслуживал самолеты, то пока только один рейс в неделю: из Калининграда и на Калининград. И то с недавнего времени. Это происходило в самом начале сентября 2003 года.

Пассажирский лайнер Киевских авиалиний, принесший на Брестчину солнечную погоду, приземлился, и из него высыпали взрослые и дети. Большая семья. На вопрос таможенника “Цель прибытия?” последовал ответ: “В гости”.

Пассажиры в самом деле прибыли чартерным рейсом погостить. Крупный бизнесмен из Донецка Павел Анатольевич Климец вместе с детьми, женой, мамой, сестрой. И главная их цель – поклониться могилам предков.

История этой семьи – отображение эпохи. Даже двух эпох: от создания СССР до его развала и до дня сегодняшнего.

Дедушка Павла – тоже Павел. Павел Антонович Климец. Он был первым председателем первого на территории Ровбицкого сельсовета (Пружанский район, Брестчина) колхоза имени Максима Горького, который сам же в 1949 году организовывал. Все свои представления о лучшей жизни он связывал с установлением в Западной Беларуси Советской власти. Мечтал о ней с юности. С 18 лет, когда начал работать рабочим-столяром в Беловежской пуще. В 19-ть – он уже секретарь Беловежско-Криницкого подпольного райкома Коммунистического Союза Молодежи Западной Беларуси. В 21 – член Коммунистической Партии Западной Беларуси.

В 1927-м призывается в Войско Польское. В располагавшемся в Брестской крепости 35-м пехотном полку создал подпольную организацию “Жовнежы-беларусы – за воссоединение с БССР”

Осенью 1928-го он организовывает с группой таких же отчаянных парней, как и сам, побег в Советскую Белоруссию. Ребята проделали путь от Западного Буга, т.е. от Бреста, до Немана. Павел Антонович трое суток просидел в холодной воде Немана у небольшого городка Столбцы. Сидел за прибрежными кустами на границе между Польшей и БССР, между темным прошлым и светлым – он в это верил – будущим. Беглецов искали с собаками. Попытка перехода через кордон для двоих из смелой пятерки оказалась неудачной. Перебежчика-большевика на один год заточили в Брестскую крепость, а затем еще на долгих четыре года – в Белостокскую тюрьму, где в те годы томилась легендарная активистка революционного движения в Западной Белоруссии, впоследствии Герой Советского Союза Вера Хоружая.

Тогда ему было всего 22 года. В польской тюрьме он приобрел специальность столяра-краснодеревщика. Вернувшись, часто напевал песню: "Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно. Дни и ночи часовые стерегут мое окно…"

В 1933-м он вместе с друзьями организовывает забастовку лесорубов Беловежской пущи. В сентябре 1939 года, как только узнал о воссоединении Западной Белоруссии с Восточной, Советской, собрал местных активистов и пошел с ними в соседнее село Сухополь встречать Красную Армию. Ни стяга, ни хотя бы шелковой красной ткани не нашлось, и флаг смастерили из красной наволочки. Дорога, по которой громыхали с Востока на Запад танки, пролегала в нескольких километрах от деревни. Сельчане шли пестрою ватагою, с песнями, с цветами, ветер трепал полотнище…

К этому времени у него уже была семья, подрастал сын Михаил, а семилетнюю дочь Марию похоронили. Ее унесла, как и нескольких ее подружек, неизлечимая тогда инфекционная болезнь - менингит.

После освобождения советскими войсками бывший пленник-остарбайтер облачился в солдатскую форму и погнал врага на Берлин. Воевал под Кёнигсбергом.

Так он думал и размышлял. И не было в этих его размышлениях никакой политики, а было простое человеческое стремление к добру и к счастью. Довольно настрадался в молодости.

Это стремление и привез солдат домой, в родную свою деревню Ровбицк тогда еще Шерешевского района. А еще он соскучился по детям, жене, по рубанку, стамеске, запаху стружки и столярному делу.

Вернувшись домой, отстраивал сожженные во время пожара 1943 года жилища крестьян (во время пожара сгорело 70 домов из 500 дворов), потом возглавил первый в своем сельсовете колхоз. Столярничать тоже порывался, но председательские заботы забирали все его время. Ездил по округе в резиновых, собственноручно сработанных лаптях (постолах) да в солдатской шинели, будил крестьян, разгонял дремучий, словно Дикий Никор, вековой сон сельчан. Но не все думали так, как он. Много было и недоброжелателей, тех, кто не хотел расставаться со старым укладом, старыми порядками, наделом земли, особенно если этот надел был немалый.

Недоброжелатели предупреждали, пугали, мстили, а он спешил. Он так выкладывался на работе, что вскоре прослыл самым активным председателем в тогда еще Шерешевском районе. Колхоз начал создавать в 1949-м, а в 1951-м уже укрупнил его и переименовал – с имени Горького на “Путь Ленина”. В 1950-м у него и жены Елены Адамовны (девичья фамилия – Борисевич) рождается третий сын Александр. Старшие дети подросли, они уже видят и начинают осознавать жизнь…

Предупреждение явилось к нему в виде остроугольного камня. В июньскую ночь 53-го в окно председателя влетел большой булыжник. Спавшего на лавке трехлетнего сынишку осыпал стеклянный град. Всхлипнула, склонившись над ним, мать. Испуганно вглядывалась в черную темноту ночи. Кто защитит их? Она одна с детьми дома. Муж – на позднем заседании колхозного правления. Не перешел бы дорогу кто из бандитов. Много их сейчас бродит по лесам да по задворкам. Такие и в хату залезть могут. Мало в войну натерпелись. Теперь вот и войны нет, а мирная жизнь пока так и не наступила. Особенно для них – для семьи председателя колхоза. Тревога растет и растет. Сердце чувствует – где-то поблизости кружит черным вороном несчастье. А тут еще кто-то приколол к двери сельсовета записку: “Павлику – капут!”. Нет покоя чуткому сердцу ни ночью, ни днем.

Но вот хозяин пришел, и уверенности прибавилось. Что для заправского столяра, делающего красивые шкафы, другие столярные изделия и даже дома для сельчан, застеклить окно. Работает – словно песню поёт. Мозолями Павел Антонович заработал на лошадь, и в хозяйстве появилась тягловая сила. Правда, не долго тешился приобретением. Через полгода в 1949-м сдал лошадь в колхоз. Как-никак, председатель, надо показывать пример. Хотя на сердце было тяжело.

Всего три года поработал он председателем. В 1952-м его избирают секретарем парторганизации и заместителем председателя. Забот прибавилось: хлебозаготовки, коллективизация…

Ближе к обеду следующего дня ей принесли страшную весть: “Муж трагически погиб во время хлебозаготовок государству. Его нашли в перелеске неподалеку от Ровбицка, в урочище Осадницкая Садовая. Левая сторона головы пробита чем-то тяжелым.”

И понеслась черная весть по округе. Хоронить организатора колхоза, депутата Шерешевского райсовета пришли сотни жителей окрестных селений от мала до велика. Гроб везли на первой колхозной машине. История сохранила для потомков даже ее госномер – БИ 26-72.

От этого потрясения мать так и не оправилась – стала инвалидом. На почве нервного срыва у нее стали отказывать ноги. Младшие дети оказались в детских домах: трехлетний малыш Саша – в Кобринском, а десятилетний подросток Анатолий – в Шерешевском. Через четыре года они встретятся в г. Бресте, в училище №1 радиотехники.

Потом их пути будут сходиться и расходиться.

Самому старшему – Михаилу – суждено будет, отучившись в Могилевском республиканском культпросветучилище и Белорусском Государственном Университете имени Ленина, заведовать библиотекой Ровбицкой школы и местной избой-читальней, возглавлять Ровбицкий сельсовет, работать секретарем Пружанского райкома комсомола, заведующим отдела пропаганды РК КПБ, заместителем начальника управления культуры Брестского облисполкома, и в конце концов обрести известность историка-краеведа.

О среднем брате – Анатолии – отдельный разговор. Он – связующее звено не только между братьями, но и между всеми родственниками, а также друзьями, земляками, однокашниками… Да что там – между целыми поколениями и даже эпохами, одну из которых олицетворяет отец Павел, а другую – сын Павел. Об Анатолии Павловиче– вся эта документально-художественная книга.

Это он, Анатолий, доставил на Ровбицкое кладбище большой красивый памятник с высеченным портретом своего отца, которому судьба отвела всего 47 наполненных борьбою героических лет. Привез из Украины, из далекого – до него две тысячи километров – Донецка, где после службы в армии создал семью. Сам же и устанавливал памятник вместе с братьями Михаилом и Александром.

Он каждый год приезжал в эти места и посещал всех родственников, Шерешевский детский дом, где прошло детство, Брестское профессионально-техническое училище №1 (потом оно много раз переименовывалось, пока не обрело нынешний статус: “Брестский профессионально-технический колледж связи”), где получил профессию радиотелемастера. Всех успевал навестить. А когда был избран генеральным директором Донецкой “Бытрадиотехники”, когда организовал собственный бизнес, еще и помогал многим материально. Как ждали его на родной земле, как радовались все каждому его приезду. А он говорил: “Приезжать сюда – моя внутренняя потребность и мой долг”. Родственники часто вспоминают и еще одну не раз сказанную им фразу: “Мы – дети солнца и должны друг друга согревать”. К сожалению, он тоже рано ушел из жизни – сердце остановилось в 58 лет. В сентябре 2001-го. 

Дом, где родился Анатолий Павлович, смотрит повернутыми в западную сторону окнами на темную полоску в седой дымке за пустырем – некогда болотом с жутким названием Дикий Никор.

Неодолимо влечет к себе дремучая, таинственная лесная держава. Все родственники – те, что прибыли из Донецка и здешние – стоят на подворье, у яблони, которую в своё время посадил опять же Анатолий Павлович, взрослые и дети с аппетитом откусывают от румяных солнечных плодов и долго всматриваются в вытянувшуюся от горизонта до горизонта полосу леса. “Заповедный напев, заповедная даль…”*

Пожалуй, теперь самое время открыть имена героев этого повествования:

Павел Антонович Климец – отец Анатолия и его братьев. Родился в 1906 году. На стене давно осиротевшей хаты висит мемориальная доска, текст на которой сообщает, что здесь жил первый председатель колхоза в Ровбицке (1949-1953 гг.).

Елена Адамовна Климец (Борисевич) – мама. Она родилась в 1913 году в деревне Криница, что в нескольких километрах от Ровбицка, была 13-тым ребенком в семье, поэтому воспитывалась уже мачехой, которую всегда вспоминала добрым словом. Активистка подпольной молодежной организации Западной Беларуси в Беловежской Пуще за воссоединение с БССР, депутат Ровбицкого сельсовета Шерешевского района в 1940 году. Награждена медалями “Партизан Великой Отечественной войны”, “Ветеран труда”, множеством грамот.

Павел Анатольевич Климец – сын главного героя книги. Президент корпорации “Олимп”. Генеральный директор Донецкой “Бытрадиотехники”. Один из самых авторитетных и влиятельных руководителей Донецка. Удостоен высшей награды Украины – Золотой медали “10 лет независимости Украины”.

Василий Васильевич Рубель – друг детства Анатолия. Дома, где они родились, расположены по соседству в Ровбицке, в непосредственной близости от Беловежской пущи.

Климец (Лифшиц) Стелла Владимировна – жена Анатолия, преподаватель математики в городах Нежин и Донецк.

Лифшиц Владимир Эммануилович – покойный тесть Анатолия, полковник Советской Армии.

Марина Дричак (Климец)– дочь Анатолия, директор гостиницы “Прага” в Донецке. 

Тёти, дяди, другие родственники, однокашники, просто близкие люди – все они в большей или меньшей степени герои повествования.